«При сегодняшних банковских ставках окупаемости у проектов нет»

Мировой финансовый кризис поставил под сомнение выполнение инвестиционных планов всех российских электроэнергетических компаний. В худшем положении оказались генераторы с самыми большими обязательствами. Они рассчитывали построить новые мощности, привлекая финансирование у банков и продавая инвесторам новые акции. В их числе подконтрольная «Газпрому» ОГК-2. В интервью корреспонденту РБК daily ЛЕОНИДУ ХОМЕРИКИ генеральный директор компании СТАНИСЛАВ НЕВЕЙНИЦЫН рассказал о трудностях с привлечением необходимого объема финансирования, в результате чего реализация инвестпрограммы может оказаться экономически невыгодной.

— Станислав Витальевич, 23 октября вы заявили, что намерены из-за финансового кризиса пересмотреть реализацию инвестпроекта на Ставропольской ГРЭС и перераспределить средства на строительство энергоблоков Серовской и Троицкой станций. С чем связана такая расстановка приоритетов?

— Во-первых, у них разный процент износа оборудования. Строительство первых блоков на Ставропольской ГРЭС завершено в 1975 году, на Серовской — в 1954-м. Коэффициент использования установленной мощности (КИУМ) на ставропольской станции составляет 48%, на Серовской — более 80%. Во-вторых, востребованность электроэнергии новых блоков в Серовско-Богословском узле значительно больше, чем в Ставрополе, где мы недоиспользуем имеющиеся мощности, а новые там не нужны. Наше мнение подтвердили «Системный оператор» и АТС. Поэтому мы вышли с предложением к Минэнерго отменить строительство ставропольского блока или, во всяком случае, его приостановить и сосредоточиться на Серовском и Троицком проектах.

— Если вам все-таки не разрешат приостановить строительство на Ставропольской ГРЭС, сможете ли вы в срок построить мощности всех трех станций?

— Конечно, будем предпринимать все усилия, чтобы вытянуть все три проекта, но у меня нет стопроцентной уверенности, что мы сможем это сделать. Если говорить о привлечении средств, то надо понимать, что источников финансирования два: допэмиссия и кредитование.

В настоящее время акции ОГК-2 подешевели с 4 руб., когда принималась инвестпрограмма, до 20—30 коп. Инвесторам наши акции сегодня неинтересны. По состоянию на 11 ноября, капитализация ОГК-2 составляла порядка 10 млрд руб. Для того чтобы привлечь необходимую сумму при размещении допэмиссии (порядка 40—50 млрд руб.), нам надо несколько раз продать всю ОГК-2.

Кроме того, когда утверждалась инвестпрограмма, кредиты для такой крупной компании, как мы, давались под 7—8%, сейчас — под 20%. При этом нам нужны кредиты на 20 лет. Однако сейчас существуют только варианты краткосрочного кредита, максимум на год. И это уже не инвестпрограмма, а текущая работа для покрытия кассового разрыва. В ноябре—декабре мы будем привлекать кредиты у Сбербанка — порядка 2 млрд руб. На несколько лет сейчас даже крупные госбанки не кредитуют.

— Какой будет ситуация с привлечением заемного финансирования в ближайшем будущем, когда вы начнете испытывать острый дефицит средств на реализацию инвестпрограммы?

— Все зависит от того, какую инвестпрограмму нам предстоит выполнять. Минэнерго достаточно серьезно озабочено качеством подготовки инвестпрограмм всех ОГК и ТГК. Нужно пересматривать прогнозы роста потребления электроэнергии. Ни для кого не секрет, что промышленные предприятия резко сокращают ее потребление. Как дальше будет изменяться спрос, спрогнозировать крайне сложно. Скорее всего в 2009 году будет падение. Смогут ли предприятия в 2010 году восстановить свою потребность в электроэнергии — большой вопрос. Если будет рост, то надо лезть из кожи вон и строить новые электростанции.

— Ожидаете ли вы понижения ставок кредитования в следующем году?

— Ситуация меняется каждый день. Могу вам абсолютно точно сказать: люди, которые сейчас говорят о том, что они предсказывали финансовый кризис и что этот пузырь лопнет, весной говорили о росте индекса РТС до 3 тыс. пунктов к концу года. Я надеюсь, что объективно оцениваю ситуацию. Не должно быть такого: начали строить станцию и кончились деньги. Стройку нужно начинать только тогда, когда видишь ее успешное окончание. При сегодняшних банковских ставках окупаемости у этих проектов нет, у них отрицательная экономика.

— КИУМ Троицкой ГРЭС составляет 40% — это самый низкий показатель по ОГК-2. Насколько он может вырасти в будущем, после реализации инвестпрограммы?

— Здесь надо делить ситуацию на две части: текущее состояние оборудования станции и строительство новых блоков. Если мы будем учитывать в КИУМ только новые блоки, использование мощности будет хорошим. Для увеличения коэффициента использования оборудования, которое работает сейчас, нужно ремонтировать прежде всего котлы. Надо не латать поверхности нагрева, как мы это делаем, а проводить капремонты, менять поверхности нагрева, и тогда оборудование будет работать нормально. Поэтому первое лекарство для улучшения КИУМ — увеличение объемов ремонтных работ.

— Как быть с недофинансированием ремонтной программы?

— Мы направили свои предложения в Федеральную службу по тарифам, детально расшифровали, что нам нужно: и по зольным фильтрам, и по поверхностям нагрева, и по золоотвалу. Сейчас наши предложения находятся в стадии рассмотрения. Надеюсь, что ФСТ примет объективное решение и наши просьбы будут учтены. В противном случае ситуация будет и дальше усугубляться.

— Насколько должен вырасти тариф, чтобы окупить затраты?

— Не могу сказать точно, на сколько копеек он должен вырасти. Хотелось бы, чтобы учли порядка 400 млн руб. затрат по золоотвалу, а также разницу в тарифе между ценой угля, которую нам дает, с одной стороны, поставщик («Русал». — РБК daily), с другой — регулирующий орган. В прошлом году поставщик увеличил цену угля на 15%, а тарифный орган — на 2%. В этом году поставщик хочет увеличить цену еще на 20%, а ФСТ — на 11%. Причем 11% ФСТ накручивает на 2%, а поставщик 20% накручивает на 15%. В результате разрыв между реальной ценой и той, которая заложена в тарифе, становится более ощутимым. Для сравнения: на Рефтинской ГРЭС, на которой была серьезная авария, ремонтный фонд сейчас превышает 5 млрд руб., а у нас он составляет 1,2 млрд. Сопоставляя мощности станций, у нас ремонтный фонд должен быть больше 3 млрд.

— Если вы получите эти деньги, то как скоро снизите аварийность на Троицкой ГРЭС?

— Чтобы снизить аварийность, нужно года три подряд тратить по 3—3,5 млрд. Если мы получим деньги, то за ремонтные кампании 2009 и 2010 годов сможем подтянуться. У нас уже есть соответствующий план действий. Тогда вырастет и КИУМ, и объем продаж электроэнергии на рынке. Думаю, экономические показатели также намного увеличатся.

— Прибыльность Троицкой ГРЭС снижается из-за низкого качества экибастузских углей, поставляемых из Казахстана «Русалом». Вы сейчас ищете нового поставщика. Успешно?

— Я бы не сказал, что прибыльность станции напрямую зависит от поставщика. Экибастузский уголь имеет как свои плюсы, так и минусы. Его самый большой минус — это повышенные абразивность и зольность. До 45% угля уходит в золу. У нормального угля зольность не превышает 10%. В связи с этим возникают повышенные затраты на вывоз шлака. Все осложняется тем, что золоотвал находится в Казахстане. Там масса вопросов, от экологических до межгосударственных. Поэтому мы рассматриваем возможность перехода на другой уголь. Но пока мы его не нашли, не можем отказаться от поставок. «Русал» как поставщик нас устраивает — он поставляет уголь в срок, особых претензий к нему нет. Но будем дискутировать с ним по цене на следующий год. В новых условиях я считаю повышение цены категорически неприемлемым, и мы будем бороться не только за меньшее, чем планировалось, повышение цены, но чуть ли не за ее снижение. В сегодняшних экономических условиях поставки угля другими поставщиками резко сократились, уже нет проблемы дефицита вагонов, которая наблюдалась весной и летом. Если не удастся договориться по цене, будем вынуждены в 2009 году покупать уголь у них, но предпримем все усилия, чтобы с 2010 года уйти на какой-нибудь другой уголь. Угля кругом завались. Я думаю, что как мы заинтересованы в «Русале» как в поставщике, так и он заинтересован в нас как в покупателе.

— Проблемы Троицкой ГРЭС индивидуальны или какие-то из них характерны для других активов ОГК-2?

— Троицкая ГРЭС — наш самый проблемный актив, потому что станцией на протяжении последних лет почему-то не занимались. Даже Серовская станция, которая старше Троицкой, находится в лучшем состоянии, поскольку ее ремонтировали и вкладывали средства. Над Троицкой ГРЭС фактически издевались. Возникали ситуации, когда вечером давали команду грузить станцию, а утром — разгружать. С угольными станциями так категорически нельзя.

— 80% ваших расходов приходится на топливо. Удастся ли сократить топливную составляющую в ближайшие годы?

— Мы, к сожалению, работаем на старом оборудовании, где нормативы использования топлива совсем другие, чем на новом. У нас в основном Троицкая и Серовская станции, старые, поэтому топливная составляющая там достаточно большая. К тому же уголь низкокалорийный. Калорийность угля — это еще одна из причин, по которой мы ищем другого поставщика. Добиться экономии на топливе на действующем оборудовании мы можем в основном через оптимизацию режимов и мотивацию персонала в экономии топлива. Сейчас у нас действует положение о премировании — мы его актуализируем, еще немного приведем в соответствие (делает пометку в ежедневнике. — РБК daily). Когда построим новые электростанции, топливная составляющая будет совсем другой. Оборудование производства Siemens и Alstom обеспечивает КПД на уровне 58—60%. Действующее оборудование — на уровне 30—35%.

— В ваших планах — строительство на территории Троицкого района нового золоотвала стоимостью 24 млрд руб. В какой перспективе это можно было бы реализовать?

— Как я уже сказал, 45% угля уходит в золу. Это порядка 2,5—3 млн т золы в год. У нас подписано соглашение с казахской стороной об использовании их территории под золоотвал до 2012 года включительно. Однако мы рассчитываем до этого срока все же решить проблему отправки золы не на золоотвал, а на продажу. Наша зола интересна цементникам, производителям стройматериалов, а мы бесплатно отправляем ее в Казахстан. Когда я был в Китае на станции (аналоге нашим новым блокам), я поинтересовался, куда утилизируется зола. Вопрос их очень удивил. По сути дела, станция — это завод по переработке угля в электричество и золу. Это соответствует мировой практике: и китайцы, и европейцы угольную золу продают. В настоящее время и в нашей компании разрабатываются программы по реализации золы. При этом утилизировать золу можно двумя способами. Первый — строить новый золоотвал, второй — утилизировать золу в выработанные карьеры. На территории Троицкого района есть огромные ямы, образовавшиеся в результате добычи полезных ископаемых. Засыпать эти ямы золой будет гораздо выгоднее, чем строить новый золоотвал, как с экономической, так и с экологической точки зрения.

— Зола — это дорогой товар?

— Все зависит от степени ее переработки, химического состава и приближенности тех предприятий, которым она нужна. Мы прорабатываем вариант строительства производств непосредственно рядом с Троицкой ГРЭС, использующих золу в качестве материала для строительных нужд. Первое, что нам предстоит сделать, — перейти с гидрозолоудаления на сухое золоудаление и наладить сбыт цементникам. И уже потом, если у нас получится сухое золоудаление и сухая зола будет покупаться, будем стремиться к тому, чтобы перерабатывать свой продукт с большей эффективностью.

— Какими могут быть затраты на модернизацию?

— Это скажет только проект. Нужно переходить поэтапно. У нас несколько блоков, которые нельзя одновременно перевести на сухое золоудаление. Сначала нужно найти сбыт. В настоящий момент мы ведем переговоры с крупнейшими производителями цемента — компаниями «Лафарж» и «Евроцемент», надеюсь, появятся и другие. Я встречался с губернатором Челябинской области Петром Суминым, с председателем правительства Свердловской области Виктором Кокшаровым, с региональными строителями — все заинтересованы в реализации подобных проектов. Следующий шаг — соглашения о намерениях, а уже затем — проекты под спрос.

— В последнее время в прессе появилась информация о претензиях собственника ОГК-2 — «Газпрома» — к НОМОС-банку, связанных с опционной программой для бывшего менеджмента. В чем суть претензий и какими могут быть дальнейшие действия?

— Советом директоров РАО «ЕЭС России» было принято, на мой взгляд, правильное решение о необходимости мотивации менеджмента путем принятия опционных программ. РАО «ЕЭС» приняло методологическое решение, совет директоров ОГК-2 это решение воспринял и развил, так же как и советы директоров всех других генкомпаний. Решение, безусловно, благое, но его механизмы оказались весьма странными. Сначала совет директоров принимает решение о реализации опционной программы через «дочку» ОГК-2 — «ОГК-2 Финанс». За этим следует другое решение — без конкурса назначить НОМОС-банк оператором по опционной программе. Дальше менеджмент компании заключает договор с банком на сумму 710 млн руб. Почему, исходя из каких оценок — непонятно. Плюс к этому перечисляется премия в 25 млн руб. В результате потрачено 2,8 млрд руб. — куплены акции по 3 руб. 94 коп., за услуги НОМОС-банка заплатили 735 млн руб. Но ведь всю ту работу, которую выполнил НОМОС-банк, «ОГК-2 Финанс» могла выполнить совершенно бесплатно! Кроме того, от прежнего менеджмента остались документы, демонстрирующие факты несогласования этой суммы затрат некоторыми работниками компании. 735 млн руб. взяты с потолка, а аргументы, предоставленные НОМОС-банком, вызывают пока только одни большие вопросы. На наш взгляд, здесь есть злоупотребления, и мы будем обращаться с письмами в Комитет по финансовому мониторингу и Центробанк с целью проверить эту ситуацию.

http://www.rbcdaily.ru/