Региональные инвестиционные проекты и бизнес на политических спекуляциях

В регионах страны иногда осуществляются протестные действия, связанные с реализацией крупных инвестиционных проектов, способных привлечь значительные финансовые ресурсы для обеспечения устойчивого развития территорий и повышения качества жизни граждан. Какова природа и последствия этих протестных действий? Как надо на них реагировать?Воронежская область сегодня находится на пороге реализации крупного инвестиционного проекта. В регионе выявлены два очень перспективных месторождения – Еланское и Ёлкинское...Минерально-сырьевая база Воронежской области представлена месторождениями нерудного сырья, в основном строительными материалами (пески, глины, мел, граниты, цементное сырье, охра, известняк, песчаник), особенно в западных и южных районах региона. На территории Семилукского, Хохольского и Нижнедевицкого районов области имеются запасы фосфоритов. Область обладает практически неограниченными запасами мела. В Воронежской области имеются существенные запасы никеля, меди и платины. Воронежская область, по имеющимся оценкам, последняя самая крупная никельсодержащая провинция в Европе.

В регионе выявлены два очень перспективных месторождения – Еланское и Ёлкинское. Прогнозные ресурсы Еланского участка составляют 5,6 тыс. тонн меди, 54,1 тыс. тонн никеля и 1,7 тыс. кобальта по категории P1 (40,3 тыс. тонн меди, 351,6 тыс. тонн никеля и 10,3 тыс. тонн кобальта по категории P2). Елкинское месторождение, по категории P2, располагает 54,6 тыс. тонн меди, 393,8 тыс. тонн никеля и 14,4 тыс. кобальта.

Ещё в советские времена были проведены колоссальные работы по исследованию Воронежского кристаллического массива на предмет обнаружения и изучения месторождений сульфидных медно-никелевых руд. Имеющиеся месторождения из-за большой глубины залегания и сложных гидрогеологических условий пока не эксплуатируются Уже доказано, что Воронежский массив является третьей по величине запасов никеленосной провинцией России вслед за норильским регионом и Кольским полуостровом. Но в Норильске руда добывается уже на больших глубинах, на Кольском полуострове запасы также истощены примерно на 60%, а обогатительные комбинаты задействованы на 30–40% от имеющихся производственных мощностей.

Что даст Воронежской области разработка месторождений никеля, и почему так велико может быть её значение?

В отличие от любого, даже довольно крупного производства, серьёзное горнодобывающее предприятие влечёт за собой масштабную перестройку всей региональной экономики. По версии УГМК, коллектив ГОКа планируется в составе 2,5 тыс. человек. А 95% из них – местное население. Что касается проблемы кадров, то есть предложение инвестора об открытии в Воронежском государственном университете горной кафедры, а также рассмотреть возможность финансирования подготовки кадров рабочих профессий в регионе. Предполагаются значительные вливания в местные бюджеты и, как следствие, улучшение всей социальной сферы, а также общие изменения в инфраструктуре, создание смежных и обслуживающих предприятий.

Есть и другие факторы, помимо цветных металлов, говорящие в пользу реализации данного инвестиционного проекта. В Новохопёрске, Борисоглебске к поверхности подходят пласты, образовывавшиеся в морских условиях. А всё, что образуется в таких условиях, несёт бром и йод. Потребность в том же йоде у нас весьма велика. Воронежские медики уже несколько лет проводят среди учащихся восьмых классов региона мониторинг по щитовидной железе. Щитовидка в этом возрасте во многом определяет будущее здоровье человека, в том числе и умственное. Так вот, щитовидка поражена у около 7% восьмиклассников, проживающих в районах Новохопёрска и Борисоглебска. А в Воронеже процент составляет уже 17-20%. Почему такая разница? Йодистые рассолы лежат прямо на Еланском месторождении. Есть два пути использования подобного богатства. Эти рассолы легко выводятся и закачиваются, их несложно законсервировать на многие века, либо создать на их базе хорошую курортную зону или детский санаторий. И это, наверное, не единственное направление, которое может сопутствовать разработкам никеля.

Безусловно, есть факторы, голосующие против реализации этого проекта, в основном экологические. Считать, что горнодобывающее производство не нанесёт вообще никакого ущерба окружающей среде, по меньшей мере, наивно. Безусловно, нанесёт, как и любое другое промышленное производство. Вопрос в том, как его минимизировать.

Председатель Общественного совета по контролю за комплексным освоением никелевых месторождений в регионе, член-корреспондент РАН, доктор геолого-минералогических наук, профессор Воронежского госуниверситета (ВГУ) Николай Чернышов считает, что для этого необходимо добычу руды и получение концентрата производить в условиях жёстких экологических ограничений. Что же беспокоит одного из первооткрывателей никелевых месторождений?

Как считает Н.Чернышов, для того, чтобы добраться до руды, горнякам предстоит пройти шесть водоносных горизонтов. От правильности их вскрытия может зависеть не только нормальное ведение горных работ, но и возможность их использования в экономике. Кроме того, вода на месте добычи руды будет использоваться в технических целях. Станут ли её использовать в замкнутом цикле или вода будет попадать в открытые водоемы? Если будет, то какую очистку пройдёт перед попаданием в реки Хопёр, Савала и Елань? Как известно, Хопёр пока считается одной из самых чистых рек в Европе. Не стоит забывать и о здешних аномалиях. Месторождения располагаются в зоне Шумилинско-Новохопёрского разлома, а он не статичен, там идут подвижки. И без проведения микросейсмики, считает видный учёный, никак не обойтись. Ведь геологическая среда на все вмешательства реагирует весьма чутко. Экологические вопросы стоит рассматривать спокойно и тщательно, просчитывая все возможные риски, неустанно повторяет профессор Чернышов. Просчёты исправить будет трудно, а зачастую и невозможно. Поэтому задача Общественного совета в целом и моя лично, – говорит Н.Чернышев, – заключается в упреждении всевозможных рисков.

Сегодня принято решение о начале работ по реализации данного крупного инвестиционного проекта, который не предполагает развертывания в Воронежской области плавильного производства, ибо в России, как уже отмечалось выше, есть для этого свободные производственные мощности в регионах, где оно уже развернуто. Роснедра в 2012 году провели конкурс на право пользования участками недр федерального значения, расположенными на территории Воронежской области, для геологического изучения, разведки и добычи медно-никелевых руд. Как сообщает ИНТЕРФАКС, соответствующее распоряжение премьер-министр России подписал 26 декабря 2011 года. Кстати, уже есть и оценка стоимости проекта. Так, «Норникель» оценивал затраты на освоение Еланского и Елкинского месторождений в сумму более 50 млрд. рублей. По оценке ГМК, это последние крупные месторождения никеля на территории Европы, способные значительно увеличить ресурсную базу и объемы производства «Норникеля. «Норильский никель» готов в случае, если выиграет конкурс на разработку месторождений, провести с 2011 по 2018 год все необходимые мероприятия и вложить 1,2 млрд. рублей, говорилось в официальных сообщениях.

Итоги конкурсов таковы. Роснедра выставили на конкурс Еланское и Ёлкинское месторождения лишь в феврале 2012 года. Размер задатка (и разового платежа) по Ёлкинскому месторождению составил 73,4 млн. рублей, по Еланскому – 96,3 млн. рублей. На торги подали заявки «Норникель» и структуры УГМК. А 22 мая конкурс на разработку Еланского месторождения неожиданно для многих выиграло ООО «Медногорский медно-серный комбинат» (дочернее предприятие ОАО «Уральской горнометаллургической компании» (УГМК)). Ему же досталось и Ёлкинское месторождение, так как «Норникель» отказался от дальнейшего участия в конкурсе, считая необъективным решение Роснедр по Еланскому месторождению.

Однако сложилось так, что разработка медно-никелевых месторождений, сегодня самый крупный инвестиционный проект в Воронежской области, с одной стороны, вызывает небывалые ожидания экономического чуда в регионе, а с другой стороны – опасения за будущее природы воронежского края. Не успев возникнуть, никелевый проект всколыхнул волну гражданской активности. Ещё до того, как стал известен победитель конкурса, первой темой, которая активно начала обсуждаться, стала тема экологии. Что будет с чернозёмом, природным ландшафтом, водными ресурсами, насколько они пострадают? Так, жительница Новохопёрска Лилия Ишкова, в частности, недовольна тем, что решение о разработке никеля руководители России приняли единолично, не поинтересовавшись мнением граждан, тем самым нарушив их конституционные права. «Как химик-биолог по образованию, – пишет она, – уверена на сто процентов – это экологическая катастрофа, то есть гибель флоры и фауны, в том числе и Хопёрского заповедника, неотвратимы. На наши обращения к Путину, Медведеву, в приёмные депутатов никто не отвечает. Нас не слышат. А ведь в опасности – вся Центральная Россия».

Поднимаемые гражданами вопросы далеко не праздные, учитывая то, что Еланское и Ёлкинское месторождения расположены в районе с известными, особо охраняемыми природными территориями. В том числе Новохопёрским заповедником. Экологическая составляющая для противников разработки месторождений стала главной страшилкой при проведении протестных акций, которые проходят в Волгоградской и Воронежской областях. Руководители проектов «Зелёная лента», «В защиту Хопра» уверены, что Черноземью грозит смерть. Такого же мнения придерживаются и некоторые жители близлежащих от месторождений населённых пунктов.

Контрдоводы инициаторов проекта не вызывают положительной реакции в среде протестующих. Например, горно-обогатительный комбинат в Учалах, что в Башкирии, мирно соседствует с заповедником на протяжении вот уже 40 лет. Как уверяют разработчики проекта, то предприятие, которое они построят в наших краях, будет на порядок современнее и экологически чище. Опираясь на современные технологические достижения, будущие разработчики никелевых месторождений обещают экологическому аспекту уделять самое пристальное внимание, в чём удалось протестующим убедиться, посмотрев весь технологический цикл от добычи руды до её обогащения на Урале. И здесь, в Воронежской области, на всех этапах работы, начиная с августа нынешнего года, УГМК будет проводить мониторинг почвы, растительного покрова, мира животных. За экологической обстановкой в районе месторождений станут следить специалисты пяти крупнейших российских лабораторий. Ежеквартально будут готовиться соответствующие отчёты, результаты мониторинга, с которыми сможет ознакомиться любой желающий. Ежегодно на эти работы планируется тратить до 15 миллионов рублей.

Активность протестующих подогревают порой разные фантазии. Так, в одной из газетных статей  профессор ВГУ Н.Чернышев прочитал информацию о том, что в залежах присутствуют ртуть и уран. «Бред какой-то. Но люди, наверняка, поверили», – сокрушался профессор. «Или вот ещё – никель, дескать, вызывает рак. Глупость. Каждый из нас носит при себе пятирублевые монеты. Многие пользуются посудой, которая так и называется – никелированная. И вообще, вокруг нас огромное количество предметов, в которых никель – непременная составляющая. Он содержится во всех нержавеющих сталях. Он употребляется как минимум в трёх тысячах сплавов».

Кто участвует в митингах? Можно ли их назвать фанатиками?

Просматриваются две категории протестующих: рядовые граждане и политические спекулянты. Первые выходят на митинги, повинуясь искреннему желанию предотвратить ухудшение экологической обстановки в регионе, думающие о будущем для своих детей. Это как раз и есть представители того зарождающегося гражданского общества, о котором так много говорят. Устремления этих людей понятны – они хотят ясности, открытости в вопросах разработки никелевых месторождений. Они хотят быть Гражданами своей страны. Они отдают себе отчёт в том, что за решения, принятые на федеральном уровне и повлекшие за собой какие-то негативные последствия, никто отвечать не будет. Крайними окажутся губернатор и местные власти. Вторые, опираясь на неинформированность населения, строят свой бизнес на политических спекуляциях, цель которых набрать баллы, решить свои политические задачи. На протестных мероприятиях засветились политики из соседних регионов.

Воронежская область уже сталкивалась с подобной ситуацией. На волне митингов в смутное время (годы начала рыночных реформ): Воронеж  отказался от реализации крупного инвестиционного проекта – продолжения строительства атомной станции теплоснабжения. Тогда эту митинговую волну, замешанную на экологических угрозах, раскручивал профессор-физик (не помню фамилии) со своим союзниками (неким старшим научным сотрудником Кирилловым и молодежным лидером Муравьевым) с тем, чтобы попасть на этой митинговой волне в народные депутаты Верховного Совета РФ (позднее Государственная Дума). Попали. Просидели там бесславно срок. Ибо что можно ожидать от людей, не располагающих солидными созидательными идеями, да и не достигшими ничего заметного в ходе прошлой деятельности (сейчас понятно, что перед избирателями они выглядели в образе «котов», у которых горят глаза, топорщатся усы, хвост трубой, но не доказавших, что умеют ловить «мышей»...)? Будучи народными депутатами, они что-то поимели. Сейчас некоторые говорят, что тогда народные депутаты ничего не имели, кроме престижа. Неправда. Откуда же тогда в стране появилось законодательство с криминальным оттенком, развязавшее коррупцию в стране? За его принятие кто-то голосовал – и не без интереса. Скажем, тот же упомянутый выше Муравьев опубликовал в местной газете обращение к избирателям с предложением отдать в пользу бедных и сирых свою депутатскую зарплату в случае его повторного избрания (и избиратели не поверили). Нетрудно догадаться, что эта была попытка отказаться от малого во имя чего-то большего? Плата за «правильное голосование» была, вероятно, солидней депутатской зарплаты. Не случайно, сегодня некоторые политические лидеры заявляют, что деньги и другая собственность их партии – не предмет прямого воровства, их просто давали. Понятно за какие услуги.

А что имеем мы сегодня, поддавшись на эту политическую спекуляцию?

Проба своих сил на политической ниве этих ученых-естественников закончилась тем, что город Воронеж не построил АС теплоснабжения, которая могла бы стать источником более дешевого тепла как ресурса для продвижения к решению социальных задач. А это, на мой взгляд, не есть хорошо. Особенно в период непомерного роста тарифов за энергоносители. Под предлогом призрачной экологической опасности и основанного на этом политического давления граждан власти губернии отказались от перспективного проекта, несмотря на понесенные огромные затраты (станция теплоснабжения была в стадии завершения). А город лишился возможности иметь дешевое тепло. Теперь мы снова скорбим по упущенному крупному инвестиционному проекту, одновременно развивая мощности Нововоронежской АЭС в 40 километрах от областного центра. В них, очевидно, заложена гораздо большая экологическая опасность. И никто не возмущается. Нужна электроэнергия для инвестиционных проектов создания новых производственных мощностей, рабочих мест, обслуживания современной жилищно-бытовой и культурной сферы. Ибо мы не можем сегодня под давлением «зеленых» возвращаться в «пещеру». Эта эпоха завершилась давно, ибо человечество находится уже на пятом и на пороге шестого индустриальных технологических укладов, в основе которых информационные технологии и наноэнергетика.

Заслуживают внимания и предположения, что митинговую волну подогревают не только местные политические лидеры и проходимцы, которым нужны политические очки на очередных выборах. Весьма вероятно влияние и извне. Возможно, кто-то отнесет эту идею к области фантастики. Но вот факт. В начале реформ в учебно-деловом центре агробизнеса Воронежского госагроуниверситета им. императора Петра I в качестве волонтера работал полковник в отставке американской разведки Боб Бендер. Прибыв в регион для оказания информационной помощи местным сельхозпроизводителям, он за год работы не предоставил информации ни по одному запросу на сельхозтему. Чем же он занимался?

Работая в качестве волонтера, Боб Бендер наряду с другими волонтерами в разных регионах страны занимался инвестиционной разведкой. В частности, я заметил, что Б.Бендер активно собирает информацию о природных ресурсах Черноземья и другого потенциала региона с тем, чтобы ориентировать зарубежных производителей о направлениях инвестиционной привлекательности. Например, в регионе большие запасы минеральных вод с разными характеристиками (есть характеристики вод около 300 скважин по региону). Волонтеры (а та проблема исследовалась и в других регионах России) давали рекомендации, где и что можно добывать, как хранить во внесезонный период, где реализовывать и т.д. Питьевая вода сегодня, по имеющимся оценкам, не менее значимый ресурс, чем продовольствие и нефть.

Доступны в тот период Б.Бендеру были и данные о залежах никеля, золота, алмазов и прочих немалых природных ресурсов нашего региона. Очевидно, что вырабатывались какие-то планы по экспансии зарубежных компаний в регион. Отсюда вряд ли иностранному бизнесу выгодно своевременное использование этих богатств отечественными компаниями. Вполне вероятно, что митинговые страсти в регионе финансируются из-за рубежа через аффилированные фонды и гранты местным политическим авантюристам и их организациям. Пока мы митинговали и разваливали экономику собственной страны, волонтеры работали в интересах своей страны (США). У них не стояла задача плодить на российской территории конкурентов, ибо в основе международного бизнеса всегда следующая целевая ориентация: расширение объемов сбыта собственной продукции, поиск и овладение источниками ресурсов и диверсификация по этим направлениям.

К сегодняшнему дню сторонники и противники разработки никелевых месторождений не пришли к конструктивному решению, устраивающему обе стороны. Без такого решения (согласия воронежцев), как отметил губернатор Алексей Гордеев в своем обращении к гражданам региона, он не даст разрешения на разработки. Однако очевидно и то, что регион должен развиваться. За счёт никеля, IT-технологий, чернозема… Мы сами должны расставить приоритеты и дать ответ на этот вопрос. В случае окончательного принятия решения о разработке никеля добыча руды начнётся не раньше 2022 года. Причём только после утверждения запасов на государственном уровне.

При этом важно подчеркнуть, что в диалоге между гражданами и администрацией региона сегодня, по мнению аналитиков, явно недостает обоснований целесообразности реализации никелевого проекта. Для нормальных людей сегодня менее привлекательны политическая риторика и демагогия, манипулирование страшилками. Ибо людям нужно жилье, дороги, рабочие места, инфраструктура и современная материальная база охраны и профилактики здоровья, другая социально-культурная инфраструктура, то есть то, что формирует современное качество жизни: повышение уровня материального, жилищно-бытового, социального обеспечения, уровня образования, охраны здоровья, экологической и личной безопасности. Но на создание всего этого нужны деньги, которые как-то нужно втянуть в регион. Следовательно, для этого нужно продать что-то, пользующееся спросом на рынке. Воронежская область продает продовольствие, ограниченный набор промышленных товаров и услуг, восстанавливает высокотехнологичное производство. Однако финансовый поток от всего этого недостаточен для требуемых инвестиций в социальную сферу. Значит нужно искать. В том числе от экономического использования имеющихся в регионе природных ресурсов. Взгляд сегодня упал на никель, на извлечение которого появился спрос, объявились и инвесторы.

Я далек от схоластических рассуждений. В свое время нам по заданию Управления экономического развития Воронежской области пришлось разработать макет для стратегического планирования социально-экономического развития сельского района. В ходе этой разработки был проведен опрос населения и бомонда нескольких районов Воронежской области о том, чтобы они хотели иметь и отремонтировать в населенных пунктах территории: школы, учреждения здравоохранения, стадионы, церкви, бани и прочую жилищно-бытовую и социально-культурную инфраструктуру. Запросы были далеко не заоблачными, скорее, скромными. Затем посчитали цену проблемы – во сколько это обойдется. Получилось для одного из районов в тех ценах более двух миллиардов рублей при бюджете района в 250 миллионов рублей. Значит, этот дефицит нужно было устранять втягиванием финансовых ресурсов в район за счет бизнес-проектов, которые базировались на продвижении на рынок имеющихся на территории минеральных ресурсов, а не только продовольствия и товаров местной промышленности. В общем, чтобы взять, нужно что-то было дать, или продать. Для этого изучались сильные и слабые стороны, угрозы и возможности в использовании ресурсов территории, определялись по каждому сельскому району стратегические направления развития и отвечающие им программы и проекты. В этих районах соотношение доходов и размера потребительской корзины на одного жителя тогда составляло 1,2–1,5 (состояние упадка, деградации, высокой смертности). Для остановки такого развития и подхода к порогу начала простого воспроизводства населения это соотношение по расчетам математиков должно быть не менее 2,36, для расширенного воспроизводства – не менее 4. Вот и вся экономика. Увеличение финансового потока на территории позволит людям реально приступить к обустройству своего жилья, быта, увеличит рождаемость, то есть приведет к решению тех задач, о которых ныне много говорят.

Отсюда властям целесообразно заниматься не столько политинформацией и голой пропагандой необходимости проведения в жизнь этого инвестиционного проекта, сколько показывать населению предметно, с цифрами и программами развития никеленосных районов, объяснять людям не только неизбежные, в том числе экологические, потери, но и возможности повышения качества жизни и устойчивого развития их территорий, то есть показывать ожидаемые планы и проекты развития. Сегодня в администрации Воронежской области для этого достаточно специалистов с академическими степенями и званиями.

Полагаю, что администрации Воронежской области нужно продолжать думать о развитии региона, несмотря на лай политических и прочих «мосек». Ибо известно, что наибольший импульс развитию территории придают крупные инвестиционные проекты. Все начинается с мегаидеи, затем начинается поиск финансовых ресурсов для ее реализации через привлечение инвесторов. Все стареет и изнашивается на Земле: стареют идеи, подходы к решению стоящих проблем, люди. Но одновременно появляются новые сверхидеи, люди заинтересованные и способные к их реализации. Значит, необходимо делать ставку на эти идеи и людей, преодолевать сопротивление консервативных сил. Сегодня наука приходит к выводу, что изменения в природе – не столько результат деятельности человека, сколько от природных сил. Для реализации никелевого проекта в Воронежской области названные условия складываются. Значит, нужно работать и не переставать искать новые идеи привлечения в регион финансовых ресурсов для их реализации. Тем более, что такие возможности появились. Поспешный отказ от крупных инвестиционных проектов порождает застой и уныние, ибо не способствует развитию производительных сил территории.

На территории региона возможно выдвижение крупных проектов по экономическому использованию полезных ископаемых, таких как фосфориты, стекольные пески, бентонитовые глины и каолины, мел, глауконит, цеолит, торф, сапропель. Сегодня на государственном балансе Воронежской области числится 12 месторождений мела, 60 месторождений суглинков, глин, 26 месторождений песков строительных, 3 месторождения строительного камня, 3 месторождения сырья для производства керамзита, 1 месторождение песчано-гравийных отложений, 44 месторождения торфа площадью более 10 га. Минеральные ресурсы Центрально-Черноземного района представлены уникальными запасами железных руд Курской магнитной аномалии, месторождениями огнеупорных глин, металлургических доломитов, медно-никелевых руд, бокситов и отдельными видами минерально-строительного сырья. Запасы железной руды КМА оцениваются в 43,4 млрд. т по категории А+В+С1+С2, а забалансовые исчисляются в триллионах тонн.

КМА – одна из крупнейших железорудных провинций мира. В настоящее время разведаны 17, а интенсивно используются 4 месторождения. Основные запасы железной руды провинции сосредоточены на территории двух областей – Белгородской и Курской, а общая ее площадь составляет 160 тыс. кв. км. Протяженность бассейна – 600 км, ширина – от 2 до 40 км, мощность пластов – от 35 до 40 м. Железорудное сырье представлено двумя типами руд: богатыми с содержанием железа до 62% (гематитовыми и мартитовыми рудами) и бедными с содержанием железа до 36% (железистыми кварцитами). Бедные руды нуждаются в обогащении, но благодаря своему химическому составу они легко обогатимы и не требуют для этого дорогостоящих методов. Месторождения КМА дают возможность многокомпонентного использования сырья, так как железным рудам сопутствуют минерально-строительное сырье, вспомогательные материалы для металлургического производства, горно-химическое сырье, бокситы, содержащиеся во вскрышных породах. Широкий спектр нерудного сырья используется в металлургии, стройиндустрии, химической промышленности, сельском хозяйстве района. К ним относятся огнеупорные глины Воронежской области, металлургические доломиты Липецкой области, мел и цементные мергели Белгородской и Воронежской областей, фосфориты в Курской области и т.д. Центрально-Черноземный район остро дефицитен по топливно-энергетическим ресурсам и использует практически полностью привозное топливо. Отсюда утрата в результате политических экспериментов инвестиционного проекта создания АС теплоснабжения, что негативно сказалась на решении этой проблемы.

http://www.kapital-rus.ru/фото: http://www.kapital-rus.ru/