Андрей Ляшов, председатель совета директоров компании «Глубокинский кирпичный завод»: «Лишите европейцев надзора, и они устроят у себя такой же архитектурный беспорядок, как мы — в России»

Производить в стране хрущевок и дешевой панели природный камень для строительства — можно; заставить строить из него — под силу лишь какому-нибудь генеральному секретарю. Но исторически не всегда приветливая к новатором нынешняя российская реальность, похоже, готова дрогнуть под плавным натиском их аргументов. Прививать прогрессивный опыт им все еще приходится больше на собственных подворьях — отработка инновационных проектов производится внутри холдинга, где контролировать можно весь цикл — от технологий производства материалов до возведения здания; но они уверены, что лиха беда начало.

Рабочий день в их офисе начинается и заканчивается гимном РФ, а между тем никаких реляций об особом пути и избранности России в разговоре нет; называют себя патриотами, но при этом предлагают просто взять и перенести на российскую почву весь прогрессивный западный опыт. Что было, что есть и чем успокоится сердце отечественной строительной лихорадки — об этом 161.ru побеседовал с председателем совета директоров компании «Глубокинский кирпичный завод» Андреем Ляшовым.

— Итак, вы пытаетесь привить Родине западный опыт?

— Мы не пытаемся, мы практически полностью переносим тот опыт, который сложился, и чего-то своего добавляем. Адаптируем к нашим ГОСТам, СНИПам, к менталитету. Мы стараемся минимум придумывать в тех ситуациях, когда все уже придумано. Строительство — консервативная отрасль. После развала СССР почему-то все всё начали придумывать заново. Зачем? Все уже было придумано, начиная от технологий производства и заканчивая самим строительством.

— Получается, никаких традиций в строительстве у нас не было и пришлось просто под кальку все копировать?

— Почему? Свои строительные традиции есть всюду. У нас вон — казаки, безусловно, это может сказываться на архитектуре... Но что касается технологий, то — да, мы просто стали все копировать.

— А почему так сложилось? Мы что, как нация строить к концу 20 века так и не научились?

— У меня техническое образование, и я могу вам сказать со всей ответственностью: у нас потрясающее фундаментальное образование, по сравнению с которым Запад отдыхает. Но у нас нет практического образования, нет программ обучения менеджменту в строительной отрасли. В результате и образовался этот провал: мы все умные, но все делаем не так. Когда я пришел работать на производство, то, естественно, начал перенимать тот опыт, что был наработан. А потом оказался на Западе. И когда познакомился с их технологиями, то испытал настоящий шок! Посетив предприятие и поняв, где мы и где — цивилизация, я извинился, вышел, зашел в туалет — в то время я еще курил — сел и зажег сигарету. Ощущение было такое, как от первой в жизни затяжки — голова шла кругом. Я думал: «Боже мой! И что теперь делать?»

— И что вы начали делать?

— Именно в тот момент я принял решение — ничего не придумывать. Слава богу, в Европе вся информация о деятельности предприятий максимально открыта. Это у нас почему-то все всё прячут. Там — наоборот: люди с радостью делятся своим успешным опытом. И я начал изучать. Как они добиваются такого уровня качества, как они производят, как они строят, как проектируют и как в конце концов получаются те красивые дома, в которых они живут. Я понял всю важность неразрывности цепочки — от производства и логистики до проектирования и строительства.

— Вы в какую нишу со своей продукцией стремитесь?

— Любой нормальный человек, чтобы заработать деньги, стремится в нишу элитного жилья. Но кто сказал, что элитное жилье не может быть доступно людям среднего класса? Аспекты понятия «элитное» могут быть разные: жилье в центре Ростова, загородный дом. Но сам по себе дом должен быть комфортным, экологически безопасным, очень хорошим для проживания.

— Есть ли сейчас в России строительный бум?

— Есть, но у нас очень медленно строится жилье. При этом оно очень низкого качества и очень дорогое.

— Этому есть объективные причины или все же можно развиваться по-человечески?

— Нужно производить то, что нужно производить. Надо проектировать так, как надо проектировать. И строить с тем менеджментом, с которым нужно строить. Возвращаясь к европейскому опыту касательно темпов строительства: у них жилой дом строят шесть человек за одну неделю.

— Ну и мы со временем натренируемся... Или — «неправильной дорогой идем, товарищи?»

— Смотрите. Сначала у нас кому-то каким-то образом выделяется земля для застройки. Причем, заказчик — далеко не всегда профессионал в строительстве. Он просто решил, что на этом месте будет стоять девятиэтажный дом. Потому что на этом можно заработать очень много денег. Вот он все вопросы порешал и спохватился — архитектор ведь нужен! Давайте что-нибудь найдем. Проект дорогой? Найдем подешевле. Типовой? Да запросто! Все равно дорого? Тогда давай сэкономим на материале, облицовку не вот из этого сделаем, а из этого. Нехорошо получится, говоришь? Да ты вообще делай то, что тебе говорят, мы тебе деньги платим... И так во всем, даже в частной застройке.

— Если я буду знать о том, что есть хорошие материалы, то я ему скажу, что хотелось бы по-человечески... Вы намекаете, что заказчики у нас — необразованны, и плохой материал от хорошего не отличают?

— Поймите, это все должно быть урегулировано на административном уровне. Строящийся объект не должен зависеть от адекватности заказчика. Система административная должна быть выстроена таким образом, чтобы объект строительный в любом случае рождался правильно, был красивым и гармонично вписывался в общую архитектурную концепцию района. Представьте, что вы решили строить дом в Европе. Вы приходите к главному архитектору района или города и заявляете ему о своем желании. Ок.

Он достает градостроительную концепцию, где уже определены участки под индивидуальную застройку (с уже установленной ценой — никто с вами торговаться не будет), туда подведена инфраструктура и определены все допустимые варианты застройки, для того чтобы возведенный объект не нарушил целостности общей архитектуры. Вот он вам и говорит: здесь вы можете построить — вот так, здесь — так и вот здесь — этак. Вы выбираете. И где бы вы не начали строить, ваш дом уже изначально будет нести в себе составляющую часть общей архитектурной концепции. Нарушить ее вы не сможете. Внутри можете делать, что угодно, внешний вид сооружения должен вписываться в ландшафт.

— То есть 20-метровый маяк во дворе мне построить не дадут?

— Нет, никоим образом.

— Странно, а еще говорят о соблюдении прав на частную собственность. Это же прямое их нарушение — диктовать владельцу, что ему можно строить, а что — нет!

— Если вам нужен маяк во дворе, то главный архитектор обязательно подыщет вам место на карте города, где это сделать будет можно. Или пошлет в другой город. У архитектора мотивация простая: это его зона, он отвечает за ее архитектурную целостность и гармонию. Ведь все строения вокруг должны гармонировать друг с другом, именно так создается комфортное для проживания пространство. Этот постулат является основополагающим в создании градостроительной концепции, а главный архитектор следит за ее соблюдением.

— Мы всегда сравниваем: у них, у нас... Действительно, так велика разница менталитетов?

— Вопрос не в менталитете. Человеку нужно дать четкие указания: что и как. Лишите европейцев надзора, и они устроят тот же жуткий архитектурный беспорядок.

— Такой, как в Ростове?

— Жуткое безобразие. Другое дело, что это жуткое безобразие ничуть не хуже, чем то, что творится по всей стране. Я был под Питером в коттеджных поселках — все то же самое. Лоббизм больших денег — что поделать. Деньги непрофессионалов архитектурно-строительной отрасли. И отсутствие авторитета архитекторов — на самом деле главным должен быть именно он. Наши архитекторы не обладают этим правом.

— Это системная ошибка? Политическая?

— Да ничья. Этого не было просто никогда. Вот сейчас что-то стало появляться, градостроительный кодекс приняли, хоть какая-то динамика стала прослеживаться. Хотелось бы, чтобы побыстрее, конечно... Архитекторы, в соответствии с принятыми концепциями застройки территорий, должны четко диктовать инвесторам, что и как здесь можно построить.

— Это не испортит наш инвестиционный климат?

— Наоборот! Это сделает условия игры для инвесторов простыми и понятными. Человек с деньгами и намерением построить здесь что-то придет к архитектору, тот ему покажет, где и что он может построить, и инвестор, исходя из этих вводных, сможет более четко прописать всю стратегию своего дальнейшего поведения. Вы поймите: западные инвесторы не стоят к нам в очередь прежде всего потому, что они не всегда нас понимают. Это для нас нормально — жить по понятиям, а не по законам. К сожалению, инвестиционный климат региона оставляет желать лучшего прежде всего из-за отсутствия информационная прозрачности региона.

Иностранный инвестор, заинтересованный в территории, должен иметь возможность приехать в регион и получить тот набор цифр, который его интересует. У нас получить такие данные трудно, и прежде всего из-за отсутствия целостной градостроительной концепции территории. Когда иностранец сможет прийти со своими деньгами, своим бизнесом и узнать, где какие почвы, какая у них плодородность или состав недр, наличие и объемы полезных ископаемых — тогда мы сможем говорить об инвестиционной привлекательности региона.

— Говоря о строительстве, нельзя не упомянуть о дефиците жилых квадратных метров так называемого экономкласса. Как, с вашей точки зрения, должно поступать государство, чтобы решить и проблему нехватки, и побороть нереальный рост цен?

— Прежде всего нужно остановить выдачу земли под застройку без разработанной градостроительной концепции. Именно она покажет где и что можно и нужно строить. При этом государство получает определенную прибыль и гарантию реализации конкретной задумки, которая устроит всех. И важность профессионализма инвестора резко снижается: он просто вкладывает деньги, конкретно зная во что, сколько, и какую прибыль он от этого получит. В такой ситуации квадратные метры будут выходить на рынок не по 50–60 тыс. руб., а значительно дешевле. Безусловно, земля должна передаваться застройщику на условиях аренды: любая продажа приведет к перекосам.

— А как бороться с откатами чиновникам, которые тоже влияют на цену квадратного метра? Верить в победу над коррупцией в стране в целом?

— Поймите, дело не в откатах. Доступное жилье не появится, пока не будет целостной градостроительной концепции. Причем архитекторы, которые за нее отвечают, должны быть независимыми. Действуя в рамках принятой концепции, они будут персонально заинтересованы в соблюдении принятых в ней качественно-количественных норм. Это будет способствовать развитию нужного производства в регионе, улучшению качества возводимого жилья и снижению темпов роста цены на него.

— Хорошо, тогда о качестве стройматериалов. Вы сами не раз утверждали, что в России прочно укоренилась порочная практика — возводить жилые дома, применяя материалы, пригодные лишь для офисного и промышленного строительства. Как с этим быть?

— Пенобетон на Западе изначально начали применять для заполнения несущих конструкций, чтобы их облегчить и тем самым снизить нагрузку на фундамент при многоэтажном строительстве. Бум многоэтажного строительства сначала пережила Америка. Оттуда технологии и оборудование для производства таких материалов — их же надо было окупать как-то! — стали попадать в Европу. Там небоскребов понастроили. Потом пошла Азия... Когда Россия созрела для строительного бума, наши стали покупать их и строить все подряд. В том числе и жилье. А это неправильно. И сейчас надо не просто внедрять правильные, цивилизованные методы, а менять психологию застройщиков в целом, прививать культуру строительства.

Теперь в цивилизованных странах в жилом строительстве не используется пенобетон и армированный полистирол — это просто для них неприемлемо. У нас же, если можно сэкономить на качестве, русский будет это делать. А производить второсортный материал и строить из него дешевле, чем стремиться к совершенству. Что делать? Увеличивать число производителей качественных материалов, чтобы создавать на этом рынке здоровую конкуренцию. Это приведет к последующему снижению цены на качественную продукцию, а вместе ней — придут и эффективные технологии строительства.

— Вот, кстати, о нынешней цене. Вы говорите: «Наша продукция лучше», так она ведь и дороже! А цены на жилье, даже, как вы говорите, некачественное и так бьют все немыслимые рекорды.

— А кто вам сказал, что качественное обязательно должно быть гораздо дороже? Если соблюсти всю цепочку — от производства, логистики до проектирования и строительства — и использовать во всей этой цепочке прогрессивные технологии, себестоимость возводимого жилья можно существенно снизить. Даже у нас.

— Тогда почему так слабо приживается этот опыт?

— Свою роль играет еще и отсутствие конкуренции на рынке производителей качественных материалов. Для того чтобы организовать выпуск того же пенобетона, хватит и одного миллиона евро. Для производства такой продукции, как наша, нужно 30 миллионов. Радует то, что уже второй такой завод открывается в России. Это позволит создать конкуренцию уже на рынке профессионалов и со временем переломить ситуацию.

— Вы так ратуете за применение западного опыта... Несколько немодные убеждения. Как уживается в вас патриот и новатор?

— Я не считаю, что поддерживать традиции, уводящие нас от дороги, по которой идет весь цивилизованный мир, — не значит быть патриотом. Я хочу, чтобы моя страна сама стала примером для подражания. Потому что именно в ней я хочу достойно жить и встретить старость.

Справка: Родился 25 марта 1972 года в поселке Целина Ростовской области. В 1996 году окончил отделение механики НПИ (сейчас ЮРГТУ). В 2000 году совместно с сестрой Еленой основал фирму «Энергопром-Дон». В 2001 году принял решение о приобретении «Глубокинского кирпичного завода».

Андрей Ляшов занимался вопросами развития предприятия как инновационного производства. Благодаря внедрению прогрессивных методов руководства и разработке стратегического планирования работы предприятия, компания стала одной из самых успешных на юге страны.

И в настоящий момент, помимо традиционных, производит уникальные для российского рынка строительные материалы, включая природный камень. В 2000-2001 году Андрей Ляшов успешно окончил курсы арбитражного управляющего.

В настоящее время г-н Ляшов является президентом многопрофильного холдинга «ТИБЛ-Груп», в который входит «Глубокинского кирпичный завод». Семейное положение женат, двое детей.

http://161.ru/