На все воля Вольска

Недавно стало известно, что Вольск получит от Правительства РФ грант 140 млн руб. на строительство нового завода. Но амбиции местных властей простираются гораздо дальше. Они мечтают сделать из бывшей столицы цементников привлекательную туристическую зону. Корреспондент «Взгляда» поехал в Вольск, чтобы разобраться, каким образом город собирается стряхнуть с себя цементную пыль советской эпохи и хватит ли у него на это сил.

Первое впечатление, которое производит Вольск на человека, впервые сюда приехавшего, безусловно, положительное. Кажется, провинциальный город тянется за окружающим «большим миром». Здесь восстановили разрушенный в советское время красивый Троицкий храм, построили большую районную больницу и пару хороших спортивных объектов. На столбе уже висит новый указатель: «Полиция – 350 м». Неподалеку живое свидетельство сексуальной революции – стриптиз-бар с наводящим на смелые фантазии названием «Русалка». Все эти здания попадаются на пути, когда едешь к центру города. Вроде и высшее учебное заведение есть – престижное Вольское военное училище тыла, где готовят будущих интендантов. Вдобавок к этому в городе с дореволюционных времен сохранилось множество архитектурных шедевров. А на центральной площади, кстати, рядом с Гостиным двором, памятником архитектуры XIX века, развернут базар, где выстраиваются трогательные очереди за курами.
Расстраивает только, что колонны Гостиного двора облупились, а чуть свернешь с центральных улиц, попадаешь либо в замусоренные дворы пятиэтажек, либо в бездорожье частного сектора. А с другой стороны, чего еще ожидать от моногорода, основной доход которому приносит единственный стабильно работающий в округе цементный завод? И к местным властям, на первый взгляд, не придерешься – вот впихнули Вольск в федеральную программу моногородов, теперь деньги из Москвы должны пойти.

ПОЙМАТЬ ИНДЕЙКУ ЗА ХВОСТ

Кабинет главы администрации Вольского муниципального района Игоря Пивоварова не поражает особой роскошью. На письменном столе лежит привычный для чиновника дорогой Parker, рядом небрежно брошена открытая упаковка стержней для него, а значит, это не столько мерило статуса, сколько рабочий инструмент. В неформальной беседе Пивоваров – крепко сбитый мужик с армейской выправкой – предстает добродушным, даже слегка простоватым человеком. «Эх, ну и до фига же вас приехало!», – удивленно говорит он с упором на фрикативное «г» и тянет руку каждому из нашей команды. Но как только я задаю первый вопрос о федеральной программе поддержки моногородов, в которой участвует Вольск, его деревенская наивность куда-то исчезает. Пивоваров легко жонглирует несвойственными для крепкого хозяйственника выражениями вроде «инфраструктурные преимущества» и «якорный инвестпроект».
Хотя идея, которую реализовали вольские чиновники, проста. С 2009 года Правительство РФ, наученное горьким опытом бунта в Пикалеве, запустило программу финансовой помощи городам, где более 50% валового продукта приходится на одно предприятие. Такой моногород может участвовать в ежегодном всероссийском конкурсе. По правилам соревнования, райцентр должен привлечь нового инвестора, который создаст на его территории бизнес стоимостью не менее 2 млрд руб. В этом случае бюджет Федерации выделит определенную сумму, которая пойдет на помощь в воплощении проекта. Местные власти нашли компанию – ООО «Агросоюз», – готовую за означенную сумму к 2012 году построить в Вольском районе фабрику по переработке мяса индейки мощностью 10 тыс. голов в год, а также завод по производству комбикорма. И вот, в конце марта стало известно, что Вольск – один из 15 победителей конкурса. Теперь за проявленное рвение Москва выделит городу 140 млн руб. на подведение сетей к этому промышленному объекту. Райцентр получит новое производство на 300 рабочих мест, а инвестор – скидку при реализации проекта.
Правда, Пивоваров не отрицает, что заполучить финансирование Вольску позволила не только сельская смекалка, но и лобби в верхах. Проект продвигали и министерство строительства и ЖКХ, и зампред областного правительства Дмитрий Федотов, и даже депутат Госдумы Николай Панков с руководителем аппарата правительства России Вячеславом Володиным. Вячеслав Викторович и Николай Васильевич побеседовали с вольской делегацией и организовали ходокам встречу с заместителем министра регионального развития страны Юрием Осинцевым. Это, видимо, сыграло роль при принятии окончательного решения конкурсной комиссией. Предыдущая попытка вольских властей самостоятельно привлечь инвестора под аналогичное производство – ростовскую компанию «Евродон» – успехом не увенчалась. Взвесив «за» и «против», бизнесмены решили строить предприятие в Энгельсском районе.
Зато заместитель Владимира Путина, а в прошлом вице-спикер Госдумы, уделяет Вольску большое внимание. Это он лоббировал строительство районной больницы, бассейна, Ледового дворца. Несмотря на это, у района много проблем. Так, в начале 2010 года в ходе очередного визита сам Володин раскритиковал социальную политику местного руководства: «Вы реально провисаете, в районе растет протестность, неудовлетворенность людей!».

ПОЛИТИКА ПО-МАЛЕНЬКОМУ

На самом деле вопрос с ростом протестных настроений в Вольске решен, причем довольно оригинально. Выборного фарса, вроде того, что наблюдался в Саратове, в Вольске не было. Местные политики отказались от прямых выборов депутатов районного собрания, и с недавних пор оно формируется из представителей поселковых советов. Начальник информационного центра при администрации Александр Головачев рассказывает, что никакого нарушения закона в таком способе формирования представительной власти нет, и с юридической точки зрения он прав. «Это позволяет установить в районе политическое спокойствие, избежать дрязг, всей этой грязи, которая льется во время предвыборной гонки», – объясняет он. Правда, жалуется, что теперь прессе стало поступать меньше политических заказов.
Зато, как и в столице региона, в Вольске теперь нет оппозиции. Откровенно говоря, с ней и до отмены выборов все было не Бог весть как хорошо. Местное отделение КПРФ возглавлял бывший первый секретарь райкома, не сумевший расстаться с советскими взглядами на жизнь. Поэтому митинги приезжал проводить молодой лидер балаковских коммунистов Александр Анидалов. Единственной силой, которая хоть как-то пыталась сопротивляться всеобщему политическому соглашательству, было Вольское отделение ЛДПР. Но после реформы избирательного процесса либерал-демократы ходят в трауре. Они даже с журналистами общаются без особой охоты, потому что никакой пиар уже не поможет им попасть во власть, а финансовых ресурсов для этого у них нет.
Хотя двум представителям «Справедливой России» все же удалось пробиться в муниципальный совет. Объясняется это наличием у лидера местных эсеров Александра Дерябина финансового ресурса и «своего» электората. Во-первых, Дерябин – владелец единственного в городе крупного универмага, который стоит напротив здания муниципального собрания. Во-вторых, он выходец из большого села Терса, жители которого через поселковый совет делегировали его в районное собрание. Правда, газета «Жил-был Вольск», которая до отмены прямых выборов традиционно поддерживала «Справедливую Россию» и резко критиковала «Единую», уже заметно поубавила свой пыл.

ЦЕМЕНТИРУЮЩИЙ СЛОЙ

Но если политическая ситуация в районе скорее застойная, то последние успехи вольских политиков в экономической сфере вызвали в Саратовской области бурные восторги. СМИ на все лады хвалили боевитый городок, газеты выходили с заголовками типа «Моногород не сдается».
Местные жители энтузиазма не разделяют. Одного инвестпроекта недостаточно, чтобы вернуть городу былую экономическую стабильность, ведь до распада Союза, – напоминают они, – в окрестностях Вольска работало пять заводов по производству цемента, которые были основой экономики города и снабжали своей продукцией все крупнейшие стройки СССР, начиная с Волго-Донского канала и заканчивая Останкинской телебашней. Об этих давно перелистанных страницах советской истории помнит каждый вольчанин. Но цемент здесь по-прежнему везде: в пыли на дорогах, в названиях (улица Цементников, гостиница «Цемент») и даже в биографии главы района Анатолия Краснова, работавшего раньше на одном из местных предприятий. В то же время, кого ни спроси, какова в городе обстановка с промышленностью, начнет демонстративно загибать пальцы: «Закрыли заводы «Комсомолец», «Пионер», «Большевик»… ». Вместо ответа на вопрос «Почему?» посмотрят, как на идиота, и махнут рукой. Может, добавят еще: «Ты разве не в России живешь? Развалили! Угробили!».
Завод, который все же позволяет городу держаться на плаву и дает более 50% валового продукта, тоже цементный. ОАО «Вольскцемент» – один из крупнейших производителей цемента в России, способный выдавать 2,5 млн тонн в год. На нем трудятся более тысячи сотрудников, еще около семисот работают в организациях-партнерах. Выжить предприятию позволило то, что в 90-е оно стало частью швейцарского концерна Holcim, который представлен в 70 странах мира и входит в число крупнейших производителей сырья для строительной отрасли.
На заводе нас встречает специалист по корпоративной и социальной ответственности Нонна Королева – женщина средних лет с короткой стрижкой и низким голосом. Ее колоритная внешность и образная речь производят такое же обманчивое впечатление, как и выражение «до фига», звучащее из уст господина Пивоварова. Поскольку изначально мы планировали обсудить аспекты партнерства города и завода, то на вопросы о финансовом благополучии, экологической обстановке и планах по модернизации Королева отвечает неохотно, ссылаясь на то, что они находятся вне сферы ее профессиональной компетенции.
Из беседы про «социальное партнерство» удается понять, что предприятие и город работают в тесной спайке. Интересно, что необходимость совместной деятельности Королева объясняет тем, что «наши работники – это часть жителей города», что подтверждает только одно: на «Вольскцементе» царит западный корпоративный дух. Правда, по признанию Королевой, неуемный русский менталитет здесь причудливо соседствует со швейцарской педантичностью. Например, устроили среди детей сотрудников конкурс рисунка на тему техники безопасности на производстве. Предварительно объяснили ребятам, что техника безопасности, это когда папа на работе в каске и трезвый. В итоге каски на их рисунках получились маленькие и серенькие, а стаканы с вином – большие и яркие.
Все те же жесткие нормы безопасности не позволяют нам спуститься в карьер, где добывается сырье для производства цемента – сейчас, по весне, по выражению цементников, «плывет грунт», и находиться в забое опасно. Поэтому мы на заводском джипе едем на гору Маяк, чтобы посмотреть на производство сверху (кстати, водитель Александр Павлович со своей каской принципиально не расстается). Подъем на гору никак не тянет на весенний променад, но УАЗ Patriot, на который в «Вольскцементе» чуть ли не молятся, уверенно тащит нас наверх. По левую сторону от нас – карьеры «Вольскцемента». В них гигантские экскаваторы Hitachi выглядят игрушками из конструктора Lego. По правую руку лежит город. Он как будто сиротливо жмется к горе, за которой раскинулись просторы завода. Прямо по курсу – Волга.

ЧЕМ ДЫШИШЬ?

Я замечаю в кармане спецовки водителя сигареты Parliament. Киваю на пачку: «А вы тут неплохо живете». В ответ Палыч, как его здесь все называют, вытаскивает фильтр длиной с обычную сигарету. Это муляж. «Я вот курить бросаю, решил, не буду на пенсии травиться», – объясняет он. В разговоре выясняется, что Палыч на самом деле 27 лет работает на заводе механиком, а нас возит в качестве общественной нагрузки. В следующем году он выходит на пенсию. Раньше положенного, поскольку цементное производство относится к вредным.
Тема экологии для Вольска – щекотливая. Местным жителям, по словам того же Палыча, зарабатывать, кроме как на цементном производстве, негде. В администрации района соглашаются, что «наличие вредных выбросов не украшает город», но утверждают при этом, что они не превышают установленных законом норм. Пивоваров говорит, что законодательство постоянно повышает экологическую планку для предприятий и «недалек тот день, когда ненормированные выбросы будут просто приводить к закрытию заводов».
В связи с такой политикой государства в планах компании, несмотря на недавний кризис, модернизация производства в сторону большей «чистоты», но детали ее пока не известны. Сейчас цемент в Вольске производят так называемым «мокрым способом», при котором увлажненное сырье обжигается в печи, и продукты горения негативно влияют на окружающую среду. Менее вредной для экологии считается производство сухим способом, когда сырье прокаливается в сухом виде. Вот и губернатор области Павел Ипатов в феврале намекнул, что с экологической реформой стоит поторопиться, хотя, по некоторым данным, стоимость реализации проекта и составляет около 800 млн евро.
WELCOME TO VOLSK?

И все же будущее Вольска – не только цементное производство. Это понимают и местные управленцы. Если отбросить отсутствие заинтересованных инвесторов и экологические проблемы, город можно назвать уникальным туристическим объектом. Некоторые полагают даже, что на него может «клюнуть» бизнес российского масштаба, напоминая, что наравне с городами Золотого кольца Вольск входит в список сорока исторических поселений России. И не просто так местные называют его «городок – Петербурга уголок». Вопрос только в том, останется ли он темным «уголком» или можно что-то изменить.
В администрации в будущее, естественно, смотрят с оптимизмом. К середине 2011 года чиновники намерены подготовить новый инвестиционный план по развитию туристической инфраструктуры Вольска для очередного конкурса моногородов. Пивоваров честно признается, что пока компаний, готовых взяться за въездной туризм, в Вольске нет. По его словам, привлечь в город деньги бизнеса можно только если Федерация заинтересуется развитием местной инфраструктуры. И остается только продолжать поиск инвесторов и надеяться на помощь сильной руки в Москве. Тем более что в соседнем Хвалынском районе к 2015 году для развития туризма должна быть создана особая экономическая зона (решение принято на федеральном уровне), и теперь вольские власти надеются, что ее территория охватит и их город. А это даст инвесторам прежде всего налоговые преференции.
Чтобы узнать мнение интеллигенции по этому поводу, отправляюсь в Вольский краеведческий музей. Он работает только до четырех вечера, а на часах уже половина пятого, но я наудачу толкаю тяжелую деревянную дверь и вваливаюсь в темный холл шикарного особняка в стиле модерн. Внешность директора Татьяны Седышевой – симпатичной молодой блондинки – диссонирует с привычным запустением залов провинциального музея. Седышева взахлеб рассказывает о достопримечательностях, которые позволят городу в ближайшие годы стать туристическим центром, и показывает несколько десятков дореволюционных открыток с видами Вольска. По ее словам, основные преимущества города в том, что здесь можно найти много каменных зданий, охватывающих культурную эпоху от классицизма до модерна.
Правда, когда речь заходит о состоянии этих зданий, энтузиазма у нее становится меньше. Из трех памятников федерального значения в пристойном состоянии находится только один – дом купца Матвеева. Второй – Гостиный двор, принадлежащий к наследию классицизма, – в тяжелом положении, но Минкульт РФ планирует отремонтировать его в 2011 году. Третий архитектурный шедевр, дом Мясникова, хоть и отдан краеведческому музею, но, по словам Седышевой, требует капитального ремонта. В феврале и вовсе поползли слухи о продаже здания частным собственникам. Глава района Краснов в прессе их опроверг, но сказать, на какие деньги и когда будет отреставрирован дом Мясникова, не смог.
Беда еще и в том, что многие памятники, по словам местных жителей, покрашены снаружи, но рушатся изнутри. «Дело в том, что Вольск – город, стоящий на подпочвенных водах, – объясняет местный краевед. – До революции эти воды отводились через специально прорытые канавы, а в советское время они были перебиты дорогами, и теперь под многими зданиями, например, под архитектурным памятником, где размещается школа искусств, скапливаются целые пруды, любого директора спросите». Помимо этого, объясняет Седышева, городская архитектура сильно пострадала от советской власти: «Мы тут водим так называемые параллельные экскурсии – показываем, что на этом месте было, а что стало».
Когда по совету директора музея выходишь на местный Арбат – улицу Революционную, понимаешь, что туристического потенциала у города не отнять. Улица спускается к парку с несколькими памятниками, а парк выходит на красивую набережную, где вполне можно было бы оборудовать пляж или рекреационную зону. На самой Революционной – здание драматического театра, чуть поодаль – кинотеатр. Есть несколько кафе со сносной кухней, и если в них сделать маломальский ремонт и повесить сушилки для рук в туалетах вместо полотенец, а на пешеходной части поставить пару лотков с сувенирами, то из Революционной получится прямо-таки маленький европейский квартал.

КТО ЕСЛИ НЕ МЫ?

Напоследок поднимаемся еще на одну панораму города. Дорога петляет по частному сектору. Здесь Европой и не пахнет. На холмах ютятся пятиэтажки, торцевые стены которых, видимо, из-за сквозняков сверху донизу залиты грязно-желтой монтажной пеной. Пустыри густо усеяны мусором, по бездорожью гоняют тонированные «шестерки». На горе упираемся в ворота Вольского воздухоплавательного испытательного центра. Это единственный в России аэродром, где испытывают дирижабли и аэростаты.
На поляне несколько мужчин запускают в небо небольшой планер. Пока он красиво парит в небе, говорим с собравшимися зеваками. «Да какое будущее? Вот Путин выделил деньги российским городам на ремонт дорог, так на них в Вольске все дороги можно было закатать в асфальт вместе с газонами, а у нас только ямочный ремонт сделали, да и тот весной!» – ругается бывший военный, перемежая речь нецензурными выражениями. Спрашиваю еще нескольких прохожих, верят ли они, что с приходом федеральных денег Вольск ждет светлое будущее. Ответы не сильно разнятся: «Да, если их не разворуют». Глядя в лица женщин, которые тащат сумки с продуктами, как-то не верится, что им будет интересно следить за тем, куда потратят федеральные миллионы. Мальчишка-школьник с очень взрослой уверенностью заявляет: «Ничего здесь не изменится. Вырасту, уеду в Саратов или Москву учиться». Неужели весь человеческий капитал растеряли вместе с закрытыми заводами? Для кого тогда все потуги местной администрации, для кого лобби в Москве? Для депутатов местного собрания, которых не избирали жители?
Мы тоже уезжаем из Вольска. Останавливаемся у традиционной стелы с названием города, чтобы сделать несколько фотографий. Через дорогу – то ли заброшенный детский лагерь, то ли опустевшая воинская часть. Симпатичные домики стоят среди деревьев. Какая-то птица щебечет в кустах, провожая закат. На сером заборе, отделяющем этот поселок от трассы, во всю ширину и высоту бетонной плиты яркой краской выведено: «Люлюсик, выходи за меня замуж!». Люлюсик, выходи за него, а? Без тебя здесь никак.

Всеволод Бойко

http://sarvzglyad.ru/

ФОТО: Александра Соколова http://sarvzglyad.ru/